Попадать, так с музыкой-2! - Страница 44

Тут уже стало не до разложенной формы, и я задумалась над тем, у кого можно навести справки о старшем лейтенанте НКГБ Северове? Я, дура, забыла спросить о нем у товарища Берии, когда тот приехал ко мне в госпиталь. Он наверняка, приказал бы Трофимову может навести справки. А позвоню-ка я сама товарищу Трофимову прямо сейчас и озадачу. Вот только где здесь телефон? Поздно я спохватилась. В это время работают только телефон главврача и телефон приемного покоя. Понятно, что оба эти телефона для меня недоступны. Они предназначены для серьезных и срочных дел. А телефоном для обычных звонков можно будет воспользоваться только после завтрака. Придется терпеть. От нечего делать пошла гулять по госпиталю. Я уже поняла, что этот госпиталь не для рядовых сотрудников НКВД. Небольшие палаты: максимум на трех человек, но больше на одного или двоих. Ковры, хорошая мебель. Для тех, кому позволяет здоровье, блюда можно заказывать, причем меню достаточно обширное. Персонал вежливый, но, как я заметила, непреклонный. Майор ты или целый комиссар ГБ, а в госпитале изволь слушаться. Вчера вон видела, как одна медсестра что-то выговаривала пожилому мужику, и тот все просил извинения и обещал, что больше не повторится. Раненых, как я, почти нет. Все больше больных, как это говорится, с внутренними болезнями. Или вот, как Зоя, с аппендицитом или с травмами.

Еще напрягает, что очень мало женщин. Сейчас на нашем этаже, кажется, я одна осталась. А так все мужики. Глазами на меня лупают, но кадрить не пытаются – я для них пока человек неизвестный, а с такими умудренные опытом чекисты всегда ведут себя настороженно. Да еще ко мне приезжал сам товарищ Берия. Это тоже не фунт изюму. Так что после выписки Зои я осталась в гордом одиночестве. Печально чапая по коридору, увидела, что в одном закутке два мужика играют в шахматы. Вот хоть какое-то развлечение. Подошла посмотреть. До этого они между собой негромко говорили, но когда я приблизилась, замолчали. Покосились на меня, ничего не сказали и молча продолжили игру. У того, кто выглядел помоложе, не хватало фигуры, но он не сдавался. Напрасно не сдавался – позиция была без шансов. Возможно, что мое появление его несколько отвлекло, и он сделал совсем слабый ход. Тот, кто постарше, дал шах. Молодой посмотрел на доску, вздохнул и смешал фигуры. Я сочувственно на него посмотрела и пошла дальше.

Утром я, прежде всего, начала свое лечение с приема мумие. Строго по запомненной инструкции развести несколько крупинок и выпить натощак. Потом напялила халат и первым делом ринулась звонить. Выстояла небольшую очередь и довольно быстро дозвонилась к Трофимову. Так как он Васю знал, то никаких объяснений не потребовалось. Обещал навести справки в самые короткие сроки. После этого с чистой совестью я пошла завтракать. А после завтрака пора на прогулку в парк. Конец июля. Самые жаркие дни – надо ловить солнце, пока оно есть. Утром солнце еще не жаркое – можно и позагорать. Хорошо бы, конечно, позагорать топлес, но увы. Меня могут неправильно понять. Поэтому придется под солнце подставлять только нижние части ног и лицо. А чтобы не сильно скучать в процессе загорания, нужно прихватить какое-нибудь чтиво. Подошла к журнальному столику, заваленному разной периодикой, но ничего интересного не увидела.

– Что вы ищете, больная?

Это ко мне подошла медсестра.

– Да вот, хочу посидеть на солнышке и что-нибудь почитать, а тут только старые журналы.

– Так вы зайдите в библиотеку. У нас на втором этаже в левом крыле библиотека. Может быть там найдете подходящую книжку.

– Ой, большое спасибо.

Как это я не сообразила! В таком солидном госпитале, принадлежащем солидной организации, несомненно, должна быть хорошая библиотека. И я, соблюдая необходимую осторожность при ходьбе, направилась туда. По математике книг там, разумеется, не было. Зато по шахматам нашлось несколько книжек. В том числе «Моя система на практике» Нимцовича – книга, которую мне так и не удалось почитать у ксендза. Вот этого Нимцовича я и ухватила. Довольная, как кот, налопавшийся сметаны, я вышла в парк, нашла уютную скамейку, чтобы и солнышко пригревало, и чтобы не на проходе, и уселась читать. Часик почитала и решила, что теперь можно бы и подремать. Где подремать – а прямо тут, на этой лавочке. Она ровненькая и со спинкой. Значит не свалюсь во сне. Солнце правда будет светить в глаза, так тут мне снова Нимцович поможет. Улеглась, раскрыла Нимцовича и положила на глаза. И кайф! Все, сплю.

43.

– Девушка, вы что, лучшего применения Нимцовичу не нашли? Или вы так его изучаете?

Это кто еще такой будит меня столь бесцеремонно? Оп-па. А ведь это тот пожилой мужик, который вчера выиграл у молодого. Кажется, сейчас появится повод повеселиться. Я ему так просто нарушенный сон не прощу.

– А чем плох Нимцович? Формат подходящий и раскрывается легко. Вот «Избранные партии Ботвинника» маленькие и толстые, а эта книга в самый раз.

– Так вы и про Ботвинника слышали? Может быть, вы и в шахматы играете?

– Играю немного. Мне ходы показали и научили, как читать шахматные книжки. А дальше я уже сама потихоньку.

– Не хотите сыграть со мной?

– Хочу, только сама стеснялась попросить.

– Ничего, я не страшный. Сейчас попрошу кого-нибудь принести нам шахматы.

Он подозвал мужика помоложе и не попросил, а приказал принести шахматы. Я вдогонку попросила принести листик бумажки и карандаш.

– А зачем вам это? – удивился мужик.

– Так меня учили записывать все партии, которые я буду играть. Сказали, что только так я научусь, наконец, играть.